Я - бублик, лелеющий свою уютную круглую дыру, расплескивающий пустоту идеально несуществующим тором. Меня нет, я - присутствие отсутствия, пробелы между частями речи, паузы между словами, редуцированные звуки. Я - отпечаток ботинка на негу, ложе для неба прямо в сугробе, я - растаявшая сосулька и эхо тишины.
Я не существую, пока не зазвонит телефон, не включится газ, не загорится сигаретный огонь.
Небытие суть блаженство.
Но каждый день я набиваю свой круг, огланиченный немой арфой из теста, мятой журнальной бумагой опыта работы, амбиций, устремлений, расширения круга обязанностей, сферы деятельности, организаторских способностей, черть знает еще чего, и мне становится душно и тесно внутри моей пустоты, и чистота исчезает. Зачем я это делаю?
Чтобы можно было смотреть в кроткие серые глаза Jammin'а, который, приходя с работы, только улыбается и говорит: "Ну, ничего. Как-нибудь наладится. Что-нибудь устроится..."
Я не существую, пока не зазвонит телефон, не включится газ, не загорится сигаретный огонь.
Небытие суть блаженство.
Но каждый день я набиваю свой круг, огланиченный немой арфой из теста, мятой журнальной бумагой опыта работы, амбиций, устремлений, расширения круга обязанностей, сферы деятельности, организаторских способностей, черть знает еще чего, и мне становится душно и тесно внутри моей пустоты, и чистота исчезает. Зачем я это делаю?
Чтобы можно было смотреть в кроткие серые глаза Jammin'а, который, приходя с работы, только улыбается и говорит: "Ну, ничего. Как-нибудь наладится. Что-нибудь устроится..."