Лангольеры
May. 17th, 2011 03:57 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ole_lock_eyesВ течение суток разбилось стекло, покрывавшее картинку-пейзажик в прихожей, треснула большая оранжевая кружка, лопнула стеклянная жаропрочная форма для суфле, лопнула и засыпала плиту, кухню, мои руки острыми, как бритвы, крошечными искрами. Мне не было жаль посудины, мне было жаль моих рук, покрытых мелкой сеткой царапин и ничего не умеющих удержать, - ни чашки, ни мира, - и было жаль моей красивой стеклянной реальности, которая трещит и покрывается паутиной пустых слов, трещит, но не осыпается, только мнется по краям. Законы физики снова пошутили – я уронил в раковину линзу, но ни линза, ни раковина не разбились. Мир никогда не треснет напополам, враки, - обметается сеткой паутинных осколков и будет нависать до первого удара.
Сидя за своим любимым столиком у окна и ковыряя вилкой то, что в нашей местности зовется «континентальным завтраком № 1» (парадоксальная яичница с беконом, ржаная булочка, круассан, джем, морковный фреш со сливками, кофе), я вспоминаю, как каким-то летним полднем на крыльце этого кафе стоял Ваня и разговаривал с приятелем, сунув большие пальцы рук в карманы джинсов, покачиваясь на каблуках и тем самым зеркаля позу собеседника. Ваня вернулся за столик слегка взволнованным. «Я стесняюсь разговаривать с мужчинами», - сказал он, дурашливо хихикнув. Я думаю, что я тоже испытываю в таких случаях некоторое напряжение. Я думаю, оно не связано с эротизмом. Я думаю, палит меня это напряжение или нет. Я думаю, испытывают ли нечто подобное натуралы, разговаривая с женщинами. Я думаю, что они вообще никогда ни о чем подобном не думают.
Источник напряжения сидит где-то у меня за спиной. Мы пересекаемся в кафешке не в первый раз, маленький город, мало приятных заведений в центре, где можно завтракать-обедать в более-менее спокойной обстановке. Он пьет кофе и коньяк, я это чувствую лопатками. Он смотрит мне в спину и, возможно, все еще досадует: он собирался присоединиться к моему завтраку и прочитать мне очередную нотацию про то, как я не умею жить и как моя мать не умеет жить, но на самом деле про то, как замечательно умеет жить лично он. А я просто рявкнул «Нет!» на его уведомление: «Я тут с тобой присяду». Я его дыхание слышу – я отлично помню, как именно он дышит, когда злится. Одно время такие навыки следопыта были частью моей стратегии выживания. Он думает, что-то можно забыть за двадцать лет, потому что сам ни черта не вспоминает. А мне достаточно пять раз ткнуть в него пальцем, чтобы он лопнул и рассыпался, как стеклянная форма для суфле.
Человек, который сам себе назначает цену, обосновывая ее только собственными притязаниями, как правило, не стоит и десятой части из заявленного. Впрочем, некоторым удается целые океаны переплывать, сидя в калоше, правда, выглянуть при этом из канализационного люка им даже в голову не приходит. Такой прекрасный яркий мир, где калоша – пароход.
Они ни фига уже не помнят, что они делали, когда их на юбилеях стали называть «тружениками». «Работать» - значит скакать по двадцать пять часов в сутки, перекладывая чужие деньги из кармана в карман, из конверта в конверт, из воздуха в трубу, из трубы в сортир, перекладывать и потеть от страха, что скорость перекладывания снизится и все упадет вниз, в плещущее дерьмо, или что кто-то окажется круче и переложит больше, но это все фикция фикций, пустое и порожнее, мультипликатор бессмыслицы работает так мощно и стабильно, что в пустоту обращается все, к чему только можно прикоснуться купюрой. В какой-то сказке была страна, где победил король золота, и все стало делаться из золота. Так оно хотя бы металл. А что можно сделать из бумаги или того хуже – электронного ряда цифр? Вот это можно сделать, но надо ли…
Они думают, что они «крутятся». На самом деле их несет центробежная сила, и единственное, ради чего им все еще приходится напрягаться, - это сохранение собственной идентичности, которую они умеют утверждать только через отрицание. Человек – «не»: не-лох, не-еврей, не-пидор, не-слабак, не-баба, не-тряпка, не-дурак, не-фашист, не-выродок, не-извращенец, не-толераст… На пересечении отрицательных величин зияет пустота, из которой время от времени эхо доносит утверждения, означающие обратное самим себе: «Я не антисемит, у меня даже есть друг-еврей», «Я не расист, но», «Я не гомофоб, но», «Нам нужна великая Россия», «Мы – патриоты своей страны, и мы не позволим», «Наши враги не дремлют», «Это все проплачено Западом»… Вот он сидит у меня за спиной, «крутится» (как счетчик), сверлит усталым глазом мою спину, потому что я ему порчу вид на сквер из окна, и давно ни о чем не думает, только шуршит при дуновении и позвякивает при ходьбе.
Я сам удивляюсь, чего это я так на него взъелся. Что у нас может быть личного – столько времени, столько воды, столько всего, что уже ничего. Из всех, кто прошел кастинг, он был не худшим. Может быть, его упорное стремление со мной пообщаться при каждой случайной встрече вызвано не желанием посамоутверждаться, а рудиментарными отцовскими чувствами. Может быть, он подозревает то же самое, что и я – что втянут в пустую гонку по кругу, в фрактальное умножение ложных сущностей, в производство подделок и в правовое обеспечение поддельного производства поддельных подделок.
Может быть он тоже ощущает, как каждый день что-то в мире – не знаю, только ли на этой части суши, - утрачивает свою идентичность, превращаясь в декорацию к фильму фон Триера, в знак, в картонный макет, в симулякр третьего порядка. Мы медленно и лениво съели время, первый слой, корочку земного пирога, которым умели питаться души, мы его съели и даже не заметили, только сплюнули досадную шелуху. Мы даже не успели получить удовольствие от трапезы. Мы его сожрали – и привет. Живите, как хотите.
Ритуал, обозначающий научную работу вместо научной работы. Движения, изображающие производство, анализ, оптимизацию вместо сабжей. Символика борьбы с коррупцией вместо борьбы с коррупцией. Атрибуты власти вместо власти. Киносценарии вместо отношений. Камлание вместо текста. Названия цветов вместо колористики. «Эта картина способствует дискриминации определенных групп лиц по признаку национальной принадлежности». Промышленное производство воздушных шаров, от которых никакой радости. Художник, пишущий картины ногой или зубами, автоматически признается талантливым, несмотря даже на то, что он талантлив. Реплики вместо оригиналов, аналоги вместо реплик, подделки вместо аналогов, написанное на бумажке название вместо подделки. И все это сделали мы сами.
Вероятно, что из этого следует, что поскольку единственными активными лангольерами в этой копии реальности остаемся мы, нам больше ничего не угрожает. Упс. Конец света, который назначен на шесть утра по американскому времени в субботу, уже состоялся. Диснейлэнд снова работает.
Столик, за которым я сижу, стеклянный. В столешнице отражается моя кислая физиономия и моя похожая на птичью лапу рука с сигаретой. Отраженный сигаретный огонек описывает неровную дугу и гибнет в пепельнице. Я постукиваю по стеклу полуфранковой монетой, которая обычно у меня валяется в бумажнике. Стекло не рассыплется от такого постукивания: монета в полфранка 1984 года совершенно нелигитимна. Этот столик теперь можно расколоть разве только стихотворением.
На улице идет дождь. Именно идет – солидный, неторопливый, полновесный. Под дождем становится понятно, что хлопанье раскрывающегося зонта – приятный звук, что листья за последние несколько дней заметно и безапелляционно выросли. Я отламываю три ветки сирени с куста. Я поставлю их в вазу в Девицыной комнате, когда вернусь домой. Под дождем они не пахнут.
Но и не умирают.
Сидя за своим любимым столиком у окна и ковыряя вилкой то, что в нашей местности зовется «континентальным завтраком № 1» (парадоксальная яичница с беконом, ржаная булочка, круассан, джем, морковный фреш со сливками, кофе), я вспоминаю, как каким-то летним полднем на крыльце этого кафе стоял Ваня и разговаривал с приятелем, сунув большие пальцы рук в карманы джинсов, покачиваясь на каблуках и тем самым зеркаля позу собеседника. Ваня вернулся за столик слегка взволнованным. «Я стесняюсь разговаривать с мужчинами», - сказал он, дурашливо хихикнув. Я думаю, что я тоже испытываю в таких случаях некоторое напряжение. Я думаю, оно не связано с эротизмом. Я думаю, палит меня это напряжение или нет. Я думаю, испытывают ли нечто подобное натуралы, разговаривая с женщинами. Я думаю, что они вообще никогда ни о чем подобном не думают.
Источник напряжения сидит где-то у меня за спиной. Мы пересекаемся в кафешке не в первый раз, маленький город, мало приятных заведений в центре, где можно завтракать-обедать в более-менее спокойной обстановке. Он пьет кофе и коньяк, я это чувствую лопатками. Он смотрит мне в спину и, возможно, все еще досадует: он собирался присоединиться к моему завтраку и прочитать мне очередную нотацию про то, как я не умею жить и как моя мать не умеет жить, но на самом деле про то, как замечательно умеет жить лично он. А я просто рявкнул «Нет!» на его уведомление: «Я тут с тобой присяду». Я его дыхание слышу – я отлично помню, как именно он дышит, когда злится. Одно время такие навыки следопыта были частью моей стратегии выживания. Он думает, что-то можно забыть за двадцать лет, потому что сам ни черта не вспоминает. А мне достаточно пять раз ткнуть в него пальцем, чтобы он лопнул и рассыпался, как стеклянная форма для суфле.
Человек, который сам себе назначает цену, обосновывая ее только собственными притязаниями, как правило, не стоит и десятой части из заявленного. Впрочем, некоторым удается целые океаны переплывать, сидя в калоше, правда, выглянуть при этом из канализационного люка им даже в голову не приходит. Такой прекрасный яркий мир, где калоша – пароход.
Они ни фига уже не помнят, что они делали, когда их на юбилеях стали называть «тружениками». «Работать» - значит скакать по двадцать пять часов в сутки, перекладывая чужие деньги из кармана в карман, из конверта в конверт, из воздуха в трубу, из трубы в сортир, перекладывать и потеть от страха, что скорость перекладывания снизится и все упадет вниз, в плещущее дерьмо, или что кто-то окажется круче и переложит больше, но это все фикция фикций, пустое и порожнее, мультипликатор бессмыслицы работает так мощно и стабильно, что в пустоту обращается все, к чему только можно прикоснуться купюрой. В какой-то сказке была страна, где победил король золота, и все стало делаться из золота. Так оно хотя бы металл. А что можно сделать из бумаги или того хуже – электронного ряда цифр? Вот это можно сделать, но надо ли…
Они думают, что они «крутятся». На самом деле их несет центробежная сила, и единственное, ради чего им все еще приходится напрягаться, - это сохранение собственной идентичности, которую они умеют утверждать только через отрицание. Человек – «не»: не-лох, не-еврей, не-пидор, не-слабак, не-баба, не-тряпка, не-дурак, не-фашист, не-выродок, не-извращенец, не-толераст… На пересечении отрицательных величин зияет пустота, из которой время от времени эхо доносит утверждения, означающие обратное самим себе: «Я не антисемит, у меня даже есть друг-еврей», «Я не расист, но», «Я не гомофоб, но», «Нам нужна великая Россия», «Мы – патриоты своей страны, и мы не позволим», «Наши враги не дремлют», «Это все проплачено Западом»… Вот он сидит у меня за спиной, «крутится» (как счетчик), сверлит усталым глазом мою спину, потому что я ему порчу вид на сквер из окна, и давно ни о чем не думает, только шуршит при дуновении и позвякивает при ходьбе.
Я сам удивляюсь, чего это я так на него взъелся. Что у нас может быть личного – столько времени, столько воды, столько всего, что уже ничего. Из всех, кто прошел кастинг, он был не худшим. Может быть, его упорное стремление со мной пообщаться при каждой случайной встрече вызвано не желанием посамоутверждаться, а рудиментарными отцовскими чувствами. Может быть, он подозревает то же самое, что и я – что втянут в пустую гонку по кругу, в фрактальное умножение ложных сущностей, в производство подделок и в правовое обеспечение поддельного производства поддельных подделок.
Может быть он тоже ощущает, как каждый день что-то в мире – не знаю, только ли на этой части суши, - утрачивает свою идентичность, превращаясь в декорацию к фильму фон Триера, в знак, в картонный макет, в симулякр третьего порядка. Мы медленно и лениво съели время, первый слой, корочку земного пирога, которым умели питаться души, мы его съели и даже не заметили, только сплюнули досадную шелуху. Мы даже не успели получить удовольствие от трапезы. Мы его сожрали – и привет. Живите, как хотите.
Ритуал, обозначающий научную работу вместо научной работы. Движения, изображающие производство, анализ, оптимизацию вместо сабжей. Символика борьбы с коррупцией вместо борьбы с коррупцией. Атрибуты власти вместо власти. Киносценарии вместо отношений. Камлание вместо текста. Названия цветов вместо колористики. «Эта картина способствует дискриминации определенных групп лиц по признаку национальной принадлежности». Промышленное производство воздушных шаров, от которых никакой радости. Художник, пишущий картины ногой или зубами, автоматически признается талантливым, несмотря даже на то, что он талантлив. Реплики вместо оригиналов, аналоги вместо реплик, подделки вместо аналогов, написанное на бумажке название вместо подделки. И все это сделали мы сами.
Вероятно, что из этого следует, что поскольку единственными активными лангольерами в этой копии реальности остаемся мы, нам больше ничего не угрожает. Упс. Конец света, который назначен на шесть утра по американскому времени в субботу, уже состоялся. Диснейлэнд снова работает.
Столик, за которым я сижу, стеклянный. В столешнице отражается моя кислая физиономия и моя похожая на птичью лапу рука с сигаретой. Отраженный сигаретный огонек описывает неровную дугу и гибнет в пепельнице. Я постукиваю по стеклу полуфранковой монетой, которая обычно у меня валяется в бумажнике. Стекло не рассыплется от такого постукивания: монета в полфранка 1984 года совершенно нелигитимна. Этот столик теперь можно расколоть разве только стихотворением.
На улице идет дождь. Именно идет – солидный, неторопливый, полновесный. Под дождем становится понятно, что хлопанье раскрывающегося зонта – приятный звук, что листья за последние несколько дней заметно и безапелляционно выросли. Я отламываю три ветки сирени с куста. Я поставлю их в вазу в Девицыной комнате, когда вернусь домой. Под дождем они не пахнут.
Но и не умирают.
©Jim Kazanjian
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-05-17 06:27 pm (UTC)У меня когда то духи с полки упали и разбились об угол ванной. Но дело в том что они стояли в одном конце комнаты на полке, а ванна в противоположном. А я вообще в дверях и ни к чему не прикасалась. Я была очень удивлена. Ма сказала что это трубы завибрировали... но до труб там далеко.
Вообще есть предмета, что если все в руках бьется то надо искать дело , которое на можешь отпустить. Что тебя раздражает и "висит" не давая сделать так как ты хочешь? Подумай. если неожиданно все стало биться и так концентрированно, значит что то недавно появилось.
Что тебе жалко катинку, кружку или форму?
no subject
Date: 2011-05-17 06:58 pm (UTC)Мне ничего не жалко, честно говоря. И я не знаю, что за дело у меня зависло, в общем-то, в делах относительный порядок/рабочий хаос. Может, в принципе надо род деятельности поменять, но мне не хочется, мне нравится то, чем я занимаюсь. Когда столько стекла побилось, я даже какое-то облегчение испытал.
no subject
Date: 2011-05-17 07:06 pm (UTC)Если работа нравится, то зачем ее менять? Может стекло освободило место для нового? Новое же всегда радость приносит. Старое решило самопожертвоваться.
По твоим следам залезла в Собачье сердце))
no subject
Date: 2011-05-17 07:21 pm (UTC)Пусть будет новое стекло, я не против. Только надоело осколки убирать - больно мелкие, падлы. :)
"Собачье сердце" - великолепный фильм. Я разговариваю цитатами из него.
no subject
Date: 2011-05-17 07:33 pm (UTC)Я обожаю "Собачье сердце". Причем фильм отдельно, а книгу отдельно. У обоих шедевров разное настроение. Не находишь?
Цитатами из него говоришь&)) Смело) Кстати, из моего круга общения не все въезжают, вся радость пропадает.
no subject
Date: 2011-05-17 07:45 pm (UTC)И книга хороша, и фильм хорош, что вообще исключительный случай для экранизации. На моей памяти - единственный.
no subject
Date: 2011-05-17 08:12 pm (UTC)У "Унесенных ветром" экранизация хорошая. Жанр другой конечно, но фильм не испортил книгу.( правда я ее в детстве читала.Да и кино в детстве смотрела.))
А по Булгакову я разочаровалась в экранизации "Записок молодого врача". Фильм "Морфий". Жуткий просто.И какой -то непоследовательный. А книга отличная.
no subject
Date: 2011-05-17 08:19 pm (UTC)"Унесенных ветром" я не читал, да и фильм видел только несколько кусков. И даже не знал, что "Записки молодого врача" экранизируют. "Морфий" в эту же серию рассказов входит?
Почему, интересно, "Мастер и Маргарита" так упорно не ставится ни на сцене, ни на экране? Ни в какую...
no subject
Date: 2011-05-17 08:30 pm (UTC)А Мастер и Маргарита прОклятое произведение. Вот и не ставится. Мне кажется, что в книге дается простор для представления светлых и тёмных сил, а в кино их навязывают. И и они не совпадают с тем, что у кажого человека в голове. Вот и неудачи.
А "унесенные ветром" - это же по сути про красавицу в платьях)) Её только девочки наверное любят. Парней она не цепляет))
no subject
Date: 2011-05-18 03:18 am (UTC)Ну, во "Властелине Колец" тоже же много персонажей и ангельского, и демонического нрава, и фантазия читателей уж бурлит ого-го как. А экранизация вполне приятная вышла, Девица раз 20 смотрела, да и я - раз 10, на Пеленнорской битве, когда Гондор пришел, и сцене бессмысленной атаки на Осгилиат слабонервные плачут... А "МиМ" - как ни снимут, рассыпается на куски.
"Унесенных" любит Марион Диксон. И еще про птицу в кустах. А Девице неинтересно. :)
no subject
Date: 2011-05-18 08:21 am (UTC)В "Унесенных ветром" меня как и всю женскую составляющую книги нервно потряхивало от Скарлетт)) Но вот Ретта Батлера я так зауважала, что даже собаку в его честь назвала. Иногда так, бывалоча, зовёшь щенка Ретт, Ретт.... А все спрашивают: " А почему красный?" И ни разу никто не спросил " почему крыса?"))))
О вот про птицу в кустах надо пояснить. "Поющие в терновнике" или "Птичка певчая"? У второй конечно никаких кустов и наверное не она)). "Поющие в Треновнике" я не любила Такая книжка, про безысходность и в конце все умерли.
"Властелин колец " я как-то неожиданно забыла. Да! Экранизация и книга отдельные вещи и обе хороши одинаково. Я первую часть смотрела раз двадцать, вторую раз десять и третью пять))
В ВК мир не воспринимается как настоящий. Там фентезийная история. А в МиМ люди такие же как мы, улицы те же ( даже походить по ним можно), все читают это непроизвольно проецируя на настоящую жизнь. Может это "отводит"? Иногда, знаешь, бывает лезешь куда-то.у тебя не получается, злишься... а потм проходит время и узнаешь, что тебе туда и не надо было... и если бы влез таки, то было бы ужасно плохо. Отвело.
Фразы)))Формулировки). Ох уж эти вводные слова и предложения.
Разумеется давно известно, что доказанное исследованиями, наличие водных включений в предложения добавляют вес диссертации и создают ложное ощущение глубины,а так же видимость довольно таки обширных исследовательских трудов.Эта иллюзия является общепринятым фактом , подтвержденным многими поколениями, в том числе и британских, ученых.)))
no subject
Date: 2011-05-18 08:42 am (UTC)А книжка была "Поющие в терновнике", наверное. Никаких больше книжек с птицами в колючих кустах нет?
"Властелин колец" миллионы толкиенутых с лупой и микроскопом учитали, вычитали и перевычитали, так что все себе представляли как-то героев. А вот сыграть подлинное в реально-фантастическом мире Булгаковской книги что-то пока ни у кого не получается. Не срастаются ветки. Может, есть смысл отдельными сюжетными линиями снимать...
Хорошо, сформулировала. :)
no subject
Date: 2011-05-18 09:05 am (UTC)Про МиМ... я думаю снимать не стоит даже отдельными ветками. Там две линии нельзя развести, несмотря на всю их параллельность и несвязанность. Есть же неэкранизируемые книги? Пусть и эта такой останется. Но я смотрю, что для некоторых режиссеров это чуть ли не делом чести становится.
no subject
Date: 2011-05-18 09:42 am (UTC)А ты знаешь другие неэкранизируемые книги?
no subject
Date: 2011-05-18 09:51 am (UTC)Я не знаю еще одной такой книги.Я думала может ты занешь?
no subject
Date: 2011-05-18 09:55 am (UTC)50 лет назад был идеальный вариант, сейчас - тоже идеальный вариант, язык - организм живой.
Я тоже не знаю таких книг. Более того, я не верю, что есть истории, которые нельзя рассказать средствами кинематографа.
no subject
Date: 2011-05-18 10:04 am (UTC)Просто сейчас во Франции очень много переселенцев. И они визуально подавляют французов и культурой и языком. Не то что там французов не осталось... просто арабов как-то не по французски много.
no subject
Date: 2011-05-18 10:13 am (UTC)no subject
Date: 2011-05-18 10:22 am (UTC)no subject
Date: 2011-05-18 10:32 am (UTC)no subject
Date: 2011-05-18 10:44 am (UTC)no subject
Date: 2011-05-18 11:07 am (UTC)